Дети Витебского района ищут новую семью

Удивительно, но первое слово, которое говорят эти дети – «мама». Откуда они знают это слово? Просто знают и всё.

В Витебском областном специализированном доме ребенка сейчас около 150 детей в возрасте с момента рождения до 4 лет. Из них всего двое сирот. Остальные – оставшиеся без попечения родителей, или находящиеся в социально-опасном положении, или дети-инвалиды – из разных уголков области. Больше всего детей прибывает из Оршанского района и Витебска.

12 малышей прибыли сюда из Витебского района. Все они (за исключением одного) – дети матерей-одиночек, не имеющих средств к существованию и желания их воспитывать, зато имеющих (в большинстве случаев) тягу к алкоголю.

Дети попадают сюда по-разному: кого-то бросили, кого-то временно поместили родители.

Как рассказала главврач дома ребенка Елена Мизеркина, бывает, что матери поначалу активно навещают таких детей, потом приходят реже, а потом совсем забывают о них:

– Просто что-то у людей изменилось, приоритеты, жизненные ценности… Молодые мамы не всегда осознают, что ребенок для женщины – самая большая ценность.

Несколько детей, прибывших из Витебского района, отобраны у родителей, которые не могут им обеспечить достойную жизнь, и нуждаются в государственной защите. Их родители работают на предприятиях района и оплачивают расходы, затраченные государством на содержание детей.

С момента прибытия деток в дом ребенка в течение 6 месяцев с их семьями проводится работа по Межведомственному плану защиты прав и законных интересов детей. Неблагополучным матерям дают шанс исправиться и наладить жизнь. За это время малыши вырастают без материнского тепла. А ведь первый год жизни очень важен для них: за эти 12 месяцев они развиваются стремительно – начинают понимать речь, различать людей, у них формируется отношение к жизни, характер. Нередки случаи, когда мамы исправляются, и детей возвращают домой: за первое полугодие текущего года 34 ребенка было возвращено в семьи.

Среди воспитанников дома ребенка есть и такие малыши, чьи мамы попали в трудные ситуации.

– Тяжелые моменты в жизни могут быть у каждого, – рассказывает Елена Геннадьевна. – Представьте: у девушки-студентки, не имеющей мужа и постоянного заработка, родился ребенок. Близкие от нее отвернулись, и она осталась одна. Кризисных центров для таких мам у нас нет. В этой ситуации государство может помочь и принять под опеку малыша. Но мать не должна забывать о том, что это временная помощь. Пока малыш живет у нас, мать должна получить образование, профессию, работу и обязательно навещать свое дитя. Мы фиксируем каждое посещение родителей, активно сотрудничаем с представителями органов опеки и попечительства.

После вступления в законную силу решения о лишении родительских прав ребенок автоматически поступает в базу данных детей, подлежащих усыновлению. Мать может исправиться, наладить свою жизнь и восстановиться в родительских правах в течение 6 месяцев. Сделать это по истечении этого срока гораздо сложнее или вообще не возможно – если ребенок уже усыновлен. Один-два раза в год бывают случаи, когда опомнившаяся мать приходит за ребенком, который уже отдан на усыновление. Потом такие запоздалые матери льют слезы, но сотрудники дома ребенка ничего сделать уже не могут: если у ребенка появились новые родители, раскрытие тайны усыновления влечет за собой уголовную ответственность.

– За полугодие было усыновлено 11 наших деток, – рассказывает Елена Геннадьевна. – Уже выбрано усыновителями еще 14 малышей. Усыновители – это не только пары, не имеющие своих детей. Очень много семейных пар, у которых дети уже выросли, есть и такие, которые хотят, кроме собственных малышей, отдать частичку своего тепла еще кому-то. Бывает, берут и по двое – мальчика, а потом девочку. Жизненные ситуации настолько разные… Только вот обычно усыновлять хотят маленьких детей, до года. А детей такого возраста, которые уже получили статус подлежащих к усыновлению, очень мало.

У многих воспитанников дома ребенка есть проблемы со здоровьем. Но по утверждению главврача, очень часто ребенок, окунувшись в атмосферу любви в семье, полностью выздоравливает. Многие болезни, особенно психические, очень хорошо лечатся родительской любовью. А задержка темпов физического и психического развития, по мировой статистике, есть у всех детей, воспитывающихся в интернатах, как бы с ними хорошо ни занимались.

Есть в доме ребенка и паллиативная палата на 10 мест – для тяжелобольных детей. Эта палата, к сожалению, никогда не пустует… Есть категория детей-инвалидов – такие дети остаются здесь до 4 лет.
– К сожалению, у нас считается постыдным иметь ребенка-инвалида. А ведь наоборот, детей-инвалидов прятать в обществе ни в коем случае нельзя, – убеждена Елена Мизеркина.

Все необходимое есть у маленьких обитателей дома ребенка: шестиразовое питание соответственно нормам для детского возраста, прогулки на свежем воздухе, ходьба босиком, купание в бассейне. 250 человек педагогов и медработников всеми силами создают для малышей хорошие условия. Группы небольшие, сформированные по возрастному составу, и уделить внимание стараются каждому. Малыши очень общительные, охотно идут на контакт с гостями, любят, чтобы их подержали на ручках, любые знаки внимания, подарки на утренниках. Но ничто не может заменить им материнское тепло, индивидуальное внимание и семейную атмосферу.

Из своего временного пристанища дети, после определения уровня, по которому каждый из них может обучаться, отправляются в детские дома Витебска, Новополоцка, Великолетчанский детский дом или Богушевский интернат. Если статус ребенка все еще не определен (не вынесено решение о лишении родительских прав), то он отправляется в приют по мету жительства до установления статуса.

Помогают детям дома ребёнка различные предприятия и организации, волонтеры, предприниматели, простые жители. Приносят одежду, коляски. Те, у кого дома есть двое-трое своих детей, знают, что игрушек и развлечений много не бывает. В большой, пусть временной, семье дома ребенка детей около полутораста. Здесь никогда не бывает много игрушек (просят не приносить только мягкие), не будет лишней и одежда (даже бывшая в употреблении) и, особенно – обувь, которая снашивается очень быстро.

Татьяна Соловьева.